Собору удалось преодолеть "партийные" разделения в Зарубежной Церкви
Впечатления корреспондента "Мы
в России и Зарубежье"
Я
приехал в Сан Франциско в качестве корреспондента журнала «Мы в России и Зарубежье»
и приходского сайта храма преподобного Серафима в Си Клиффе (штат Нью Йорк).
Мне, как представителю прессы, выдали специальный пропуск, приналичии которого
можно было присутствовать на пресс конференциях. Кроме меня в них участвовали,
за исключением дней открытия и принятия резолюции, когда была масса телевизионщиков,
только два репортера из России – Ольга Липич из «РИА Новости» и Сергей Бычков
из «Московского комсомольца». Прессе, как и всем желающим, позволили быть
на богослужениях, проходивших во время Собора. Наш доступ к участникам Собора
был, однако, ограничен, т.к. зал заседаний и трапезную закрывали для всех
посторонних лиц во время присутствия там делегатов. Изза этого у меня не было
постоянной возможности говорить с делегатами, а большую часть сведений вплоть
до дня принятия резолюции я получал от представлявших Собор на пресс конференциях
о. Виктора Потапова и о. Серафима Гана.
В
начале Собора сильным было ощущение, что сюда приехали два разных лагеря:
я знал многих присутствующих и их мнения. Казалось, что серьезные трения начнутся
сразу. Я даже ожидал, что ко времени принятия резолюции некоторые противники
восстановления общения с Московским Патриархатом решат уйти в раскол. Однако
сразу после того, как все собрались и начали вместе молиться, это чувство
стало намного слабее. Первый день Собора вообще прошел более спокойно, чем
ожидали заранее. На второй и третий день пришлись самые оживленные дискуссии.
Тем не менее, угроза раскола не ощущалась. Предсоборные указы и слова в день
открытия, призывы искать волю Божию, молитвенная атмосфера помогли преодолеть
разногласия. Как сказал о. Серафим Ган, «мы три дня трудились и родили соборность».
Действительно, чувство соборности, которое нечасто бывает в русском зарубежном
обществе, начало проявляться. Участники Собора стремились отказаться от настроя
на разделение и сблизиться с теми, чью позицию первоначально отвергали. Многие
просто начали слушать друг друга, не предрешая заранее свое суждение. Хотя,
конечно, не все.
После
принятия резолюции в четверг мне удалось встретиться и поговорить с участниками
Собора. В целом, от этих разговоров у меня осталось впечатление, что между
ними теперь нет разделения на партии. Никто не говорил: «Наша сторона выигрывает,
другая –проигрывает». Напротив, было такое чувство, что это решение приняли
мы все вместе. Конечно, у каждого было свое представление о том, когда наступит
«благоприятное время» для воссоединения – через несколько месяцев или лет.
Суть резолюции, на мой взгляд, состояла в выражении доверия и поддержки архиереям
и их будущему решению. Можно назвать резолюцию мандатом нашему священноначалию.
Она написана в самом лучшем духе, содержит принципиально важное решение воссоединиться
с Русской Церковью в отечестве. С другой стороны, Собор имел достаточно сил,
чтобы передать свое беспокойство по поводу участия Московского Патриархата
во Всемирном совете церквей. Это замечание очень ясно отражает настроение
многих в пастве Русской Зарубежной Церкви.
Вторая часть Собора, посвященная внутренней жизни Русской Зарубежной Церкви,
была еще более закрытой, чем первая, т.к. прессконференций тогда уже не проводили.
Насколько мне известно, эта часть была посвящена, прежде всего, вопросам работы
с молодежью и миссионерства. В связи с первым вопросом участники Собора выразили
общее желание создать отдельный орган для координации молодежной деятельности
РПЦЗ. Архиерейский Собор прислушался к этому мнению и учредил Отдел по работе
с молодежью. Начать деятельность Отдел предполагает с создания большого и
содержательного сайта. Есть также планы развития сотрудничества с православной
молодежью в России, миссионерских поездок. Но их осуществление зависит от
того, когда в диалоге Церквей будет принято окончательное решение. Во всяком
случае, желание иметь больше связей с Россией у нас есть. Это позволит нам
приобщиться к отечеству и сохранить свою русскость. В этом вообще состоит
одна из главных целей церковного единства. Вопрос о миссионерстве особенно
интересовал тех участников Собора, которые сами перешли в Православие из другого
вероисповедания. Им даже было немного неприятно то, что первой части было
уделено настолько большое внимание.
Более
всего во время Собора меня поразило спокойствие нашего Первоиерарха. Его много
критиковали противники сближения двух Церквей, во время крестного хода один
сумасшедший даже открыто кричал всякие гадости про нашего Митрополита. Владыка
Лавр совершенно спокойно и молитвенно все это пережил, что само по себе многое
о нем говорит.
Состоявшийся по завершении Всезарубежного Собора Архиерейского Собор имел,
на мой взгляд, несколько неожиданный для большинства результат: получается,
что теперь дальнейший ход сближения зависит от Московского Патриархата. В
послании архиереев сказано, что Русская Зарубежная Церковь определенно сформулировала
свою позицию. Теперь, видимо, следует ждать, как на нее отреагируют в Москве.От
этой реакции будет зависеть вопрос восстановления евхаристического общения.
На такое решение Архиерейского Собора, наверно, есть воля Божия. Я надеюсь,
что нашей Церкви и Церкви в России удастся найти общий язык. У многих теперь
очень сильно желание скорее узнать исход. Поэтому в Зарубежной Церкви теперь
все ждут прояснения событий. Одни грозятся уйти, но еще не ушли, другие надеются
на воссоединение. Самое главное, надо сохранять надежду.
Георгий Селинский (Нью Йорк)