Июль 2011 г.
НЕЛЮБИМЫЙ ПЕТРОВ ПОСТ
Ну вот, у нас появилась еще одна возможность попоститься в течение недолгого времени! 20 июня, в понедельник, начался Апостольский или Петров пост, подготавливающий нас ко дню святых Петра и Павла, который празднуется 12 июля.
Что же это для нас: «радость поутру» или «плач и скрежет зубов»?
Я заметил, что православные христиане очень редко противятся (даже если им очень хочется) Великому или Рождественскому посту, но не молчат, когда дело доходит до летних постов: Петрова и Успенского. Для двух этих постов, особенно для Петрова поста, всегда находятся благовидные причины не поститься. Мы говорим: «Я обычно не пощусь в этот пост».
Действительно, Петров пост – настоящая Золушка среди православных постов: мы признаем, что это наша сестра, но предпочли бы, чтобы ее не было.
Забавно, как мы любим сплошные седмицы, полагая, что именно так и должно быть, и совершенно обделяем вниманием эти «малые посты», как их называют в некоторых книгах.
Если же мы все-таки заострим на них свое внимание, то они начинают казаться нам чем-то, что к нам не относится. «Это же монашеский устав», – говорим мы. Или: «Вот те раз! Ты знал, что когда праздник Петра и Павла выпадает на пятницу, это все равно постный день?». А затем мы приходим к ложному выводу как к чему-то само собой разумеющемуся: если праздник не перекрывает собой постный день, то значит и пост, готовящий нас к нему, не настолько важен. «К чему утруждаться? Да и время такое отпускное».
Из своего священнического опыта могу сказать, что никакие возражения и воззвания не в силах остановить это цунами оправданий. Кто-то из нас уже решил для себя, что достаточно поститься только во время Великого и Рождественского поста.
Других также не радует перспектива очередного поста, приходящего иногда, по нашему невежеству, как незваный гость. Но нам все-таки хочется соблюдать святые традиции Церкви и богослужебный календарь. Несмотря на это мы, как настоящие американцы, хотим знать – «зачем?». «Зачем, прости Господи (ответ от кого-либо меньшего нас не удовлетворит), нужен этот Апостольский пост? Для чего?!»
Ответ, в некотором смысле, ничем не отличается от ответа относительно любого другого поста или духовной практики. Это путь Православия. Сначала мы готовимся, а затем празднуем. Сначала мы освобождаем себя, а затем Господь наполняет нас. Классическими средствами христианской духовной жизни являются молитва, пост и милостыня. Полных остановок в духовной жизни не бывает. Иногда мы лишь замедляем темп и наслаждаемся такими большими праздниками, как Пасха, Пятидесятница и Рождество. Это наш путь, и теперь, когда Пятидесятница уже позади и наступило так называемое «обычное время», пора двигаться дальше.
Здесь нам поможет патриарх Коптской церкви Шенуда III:
«Апостольский пост в Новом Завете: когда Господа Иисуса Христа спросили, почему Его ученики не постятся, Он ответил: «Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься» (Мф. 9:15). Апостолы постились вместе и не скрывали этого, и Господь принял их пост. Вот примеры апостольского поста: «Когда они служили Господу и постились, Дух Святый сказал: отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их. Тогда они, совершивши пост и молитву и возложивши на них руки, отпустили их (Деяния 13:2-3) [«Совместная молитва и пост», Шенуда III].
Все предельно ясно, не правда ли? С одной стороны, поститься они начали после Вознесения Господа в ожидании великого Дара Духа Божьего. С другой стороны, Апостольская церковь постилась и после Пятидесятницы для того, чтобы «разбудить» в себе все тот же Дух. Сегодня вся Церковь призвана жить делом и жизнью апостолов: объединить весь мир в Господе и вторить песнопениям Пятидесятницы. Если сам Христос предсказал такой пост и апостолы постились, готовясь выйти на служение, почему мы не можем поститься?
Разве не в этом, в конце концов, заключается смысл времени после Пятидесятницы? Разве не поэтому мы опускаемся на колени во время коленопреклонённых молитв в день Святой Троицы? Если уж на то пошло, то я думаю, что объяснения требует не необходимость поста в эти недели после Троицы, а нежелание поститься. Первые христиане и церковь видели смысл в посте. Апостольский пост возвращает нас обратно в колею, к правильному следованию за Христом.
Богослов протестантской евангелической церкви из Сингапура Симон Ченг тоже может кое-что сказать о христианской миссии:
«В чем заключается миссия Троицы? Ответ на этот вопрос: Евхаристия. В конечном итоге, все восстанавливается через общение с триединым Богом. Евхаристия, а не миссионерская деятельность, является конечной целью.
Если мы будем смотреть на Евхаристию как на средоточие жизни в Церкви, у нас появится место и для миссионерской деятельности. Это видно на примере древнего богослужения, которое включало в себя четыре элемента: собрание, проповедь Слова, совершение Евхаристии и выход в мир. Последний элемент и есть миссионерская деятельность…»
Такой взгляд полностью согласуется с учением Православной церкви. Поэтому День всех святых берет свое начало от истоков Святой Пятидесятницы. И потому Апостольский пост идет сразу за Днем всех святых. Миссионерская деятельность начинается с общения с живым Богом и требует полного доверия Богу, которое точно выражается в посте и молитве. Ченг православен в своем понимании связи между миссионерской деятельностью и общением со Святой Троицей. Это видно из его слов о Православной литургии:
«Если вы попадете на православное богослужение, вас поразит, как тщательно продумана заключительная часть службы. Это не просто отпуст, это полные молитвы и ектеньи, готовящие нас к выходу обратно в мир».
Возможно, ни вы, ни я реально не понимаем, что же мы делаем каждое воскресенье и нам нужен мудрый пятидесятник-богослов, который в буквальном смысле переориентирует нас в нашей же восточной православной вере и жизни. Вместе с Петровым постом мы выходим в мир, чтобы свидетельствовать о единстве с живым Богом, Отцом, Сыном и Святым Духом! Этот пост напрямую связан с жизнью в Духе в нашем путешествии в мире, где мы целиком и полностью зависим от Бога, празднуем, служим и участвуем в жизни Святой Троицы.
В этом и заключается смысл Петрова поста. Так не будем же ворчать и обманывать своих собратьев, которым, возможно, тоже хотелось бы не поститься. Давайте просто сделаем это, умыв лица и живя жизнью во Христе. В конце концов, этот пост, как Золушка – милая девушка, которую не все понимают, а некоторые даже презирают. Однако если память мне не изменяет, эта сказка кончается очень хорошо.
___________________________
КТО КОМУ ПОМОГАЕТ?
То, что пост помогает молиться, произносится почти как общее место. И тому, кто не постится, теоретически ясно, что на полный желудок приятнее перед телевизором лечь, а не поклоны класть. И ложится он поэтому, уже совершенно практически, перед телевизором с приятным чувством сытой тяжести, довольный обладанием теоретических знаний.
Нужно, однако, испытать на себе, как именно неядение или сухоядение помогает молиться. Нужно испытать, как поднимается наконец откуда-то из сердца слеза и выкатывается, принося утешение. Испытать и запомнить нужно, как мешает этому зарождению и появлению слез тяжесть объедения или послевкусие лакомства.
Теоретическое знание и не греет, и сдувается, как пыль. Человек, голым умом помнящий о том, что Христос больных исцелял, в случае болезни способен тут же побежать к «бабке». Нужен опыт, тот самый, о котором Пушкин сказал: «Сын ошибок трудных».
Один мой знакомый священник в день памяти 40 мучеников Севастийских утром ледяной душ принимал, чтоб ломоту в костях ощутить. И это для того, чтобы затем, рассказывая в проповеди о том, как они на льду замерзали, выбирать выражения менее восторженные, но более прочувствованные.
Молитва должна быть «молитвой веры» (Иак. 5: 15), и пост помогает молиться потому, что помогает верить в Бога Истинного. Совсем без поста, всегда без поста человек приближается к такому состоянию, о котором апостол сказал: «Их конец – погибель, их бог – чрево, и слава их – в сраме, они мыслят о земном» (Флп. 3: 19).
Кто кланяется хоть бы и ложному богу, сознает себя ниже того, кому кланяется. Филарет Московский восклицает: «Как же низок должен быть человек, для которого бог – чрево!»
Человек тогда и распознать свое рабство не может, поскольку целиком в него погружен. Мы, люди, в полном составе работаем чреву, этому лукавому и ближайшему господину, как называет его Лествичник. Но узнать свое рабство и потеснить идола в правах – уже немало. Чрево может быть «богом» с маленькой буквы, а двум господам служить нельзя. Нужно исполнять заповедь: «Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» (Мф. 4: 10).
Так что поклонение Богу «в духе и истине» (Ин. 4: 24) с логической неумолимостью предполагает хоть какое-то упражнение в посте, хоть по временам.
А молитва помогает посту? Еще бы! Без молитвы пост вообще не нужен. Бес не ест, не спит, но и не молится, не поклоняется Господу неба и земли. Неровен час, постящийся, но не молящийся человек вместо очищения души и тела добьется лишь умножения злобы и углубления лукавства. Углубит такой человек состояние падения и еще больше запутается вместо того, чтобы выйти на свободу.
Пост, таким образом, молитве помогает, а молитва пост оправдывает.
Если они вместе – пост и молитва, то они, сплетаясь, будут поддерживать друг друга постоянно. Молясь, к примеру, человек не так остро чувствует остроту воздержания. Горение молящегося духа заставляет забыть о телесных нуждах. Так и люди, уходившие за Иисусом в пустые места, готовы были часами и днями сидеть у Его ног, обо всем забыв. Телесные нужды меркли вблизи Христа. Так и Мария не помогала Марфе греметь кастрюлями, и целые толпы, замерев, слушали Его. Но когда Он умокал, телесная нужда заявляла о себе. Почему и Христос говорит: «Жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть. Если неевшими отпущу их в домы их, ослабеют в дороге» (Мк. 8: 2–3).
Вот как. Ослабеют, потому что «неевшие». Но ослабеют только «в дороге». Близ Христа не ослабеют – благодать не даст. Так близость к Богу и общение с Богом (а молитва это и есть общение с Богом) и оправдывает пост, и облегчает прохождение поста.
Слава Тебе, Господи!
Что же милостыня? Она ведь в Евангелии поминается в ряду поста и молитвы как одна из добродетелей, творимых в тайне. Отец, сказано, видящий тайное, воздаст за эти труды и подвиги явно.
Милостыня тоже нужна. Она тоже крепко связана с постом и молитвой. Отношения между ними таковы, что милостыня помогает молитве, а пост помогает милостыне. Поясню кратко.
Доброе дело рождает дерзновение. «Ты отдал серебро, а приобрел дерзновение перед Всемогущим Богом», – говорит Златоуст. То есть ты, через руки нищих, дал Самому Христу помощь. Теперь проси у Христа, чего ты хочешь. Он выслушает тебя. Это касается не только денег, поскольку милостыня шире подаяния.
Например, ты посетил больного в больнице. Купил лекарств, потратил день, посидел у кровати. Ты у Христа был! Теперь проси, молись! И сам почувствуешь, сколько радости и силы принесет тебе молитва, совершаемая после дел милосердия. Так милостыня разогревает и усиливает молитву веры.
А пост учит обходиться малым. По крайней мере, обходиться меньшим учит пост. Раз было что-то, а теперь стало «меньше», то должен появиться и «остаток». Остаток отдай ближнему. Так пост поможет милостыне!
В древности был обычай: строго постившийся человек откладывал цену дневного пропитания. Со временем эти деньги накапливались, и из них можно было удобно творить милость, от себя, по сути, уже ничего не отнимая.
Вообще человек тем охотнее думает о других, помогает другим, чем меньше он «зациклен» на себе. Пост как раз призван смирить себя, поменьше о себе думать и на себя тратить – денег, времени, мыслей. Значит, излишек, избыток можно отдавать. Эгоист не хочет ни поститься, ни милосердовать.
Мы обнаружили тройную связь поста, молитвы и милостыни. Мы соединили эти добродетели вместе, как пальцы при троеперстии, чтобы освятиться знамением Креста. Мы пропели им похвалу, чтобы с их помощью прославить Святую Троицу – Отца и Сына и Святого Духа – и укрепиться в вере, надежде и любви!
Скажем еще в завершение, что человеку предстоит всю жизнь учиться любить Бога, миловать ближних и исправлять себя. Для этого нужен человеку союз молитвы, милостыни и поста.
Человеку крайне необходимо правильно выстроить отношение к Господу Богу, к ближнему и к себе самому. Отношения эти звучат так: Богу – молитва, ближнему – милость, к себе – благоразумная строгость. И здесь мы никуда не уйдем от необходимых, как воздух, словом Божиим возвещенных триединых – молитвы, милостыни, поста.
Пусть будут они неразлучны, потому что сказано: «И нитка, втрое скрученная, нескоро порвется» (Еккл. 4: 12).
_______________________________________________
По окончании воскресных и праздничных Божественных литургий всем прихожанам и богомольцам предлагается подкрепиться и продолжить братское общение друг со другом в нашей трапезной.