РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ ПРЕП. СЕРАФИМА САРОВСКОГО
Си-Клиф, Нью Йорк США

Главная | Справка | Фотоальбом | Расписание | Контакты | Статьи | Ссылки


Март 2010 г.

ЗАЧЕМ КРУТИТЬ ПЕДАЛИ?

Писать о посте вообще-то боязно — во-первых, о нем столько уже всего написано, что неизбежно повторишь общие места. Во-вторых, похвастаться мне особо нечем — постник я так себе, хотя за семнадцать лет воцерковленной жизни можно было бы достигнуть большего. Но, возможно, читателю интересен опыт не только подвижников, но и «аутсайдеров». Как известно, учиться лучше на чужих ошибках.

Лучше всего я постился в начале 90-х, когда моя церковная жизнь только начиналась. Известное дело — «неофитский жар», стремление сразу запрыгнуть на верхнюю ступеньку лестницы… Разумеется, концентрация на пищевой стороне поста — прочие-то вещи трудноописуемы, а тут четкая конкретика: что можно, чего нельзя. Духовник, правда, остудил мой порыв словами: «Для Вас, Виталий, главный принцип постного питания — не создавать лишние проблемы своим близким». Смешно вспомнить, а я ведь тогда всерьез ломал голову над вопросом — можно ли есть макароны, если на этикетке написано, что в состав входит яичный порошок. Спросив духовника, выслушал про оцеживание комара и глотание верблюда.

И тем не менее, несмотря на всю тогдашнюю мою, мягко скажем, неопытность, это действительно был Пост. Не потому, что я чего-то не ел, чего-то не смотрел, куда-то не ходил — а потому, что внимание мое было направлено на состояние собственной души. Я всматривался в себя — и увиденное мне сильно не нравилось, я бежал на исповедь как бежишь с острой болью к зубному.

Но шли годы — и неофитский пыл незаметно охлаждался. Я многое узнал о посте, прочитал умные, глубокие книги, я уже больше не боялся этикеток про яичный порошок, моя мама перестала уже называть пост «голодовкой» — однако что-то ушло. Я привык поститься. Дело-то, в общем, несложное. Чего-то не есть, чего-то не пить, от каких-то развлечений воздерживаться, больше молиться, чаще бывать в храме, чаще причащаться. Это можно делать и на автомате, даже особой силы воли тут не нужно — если, конечно, не изводить себя по всей строгости Устава (что от мирян и не требуется). И в чем же польза такого автоматизма?

А ведь этот автоматизм присущ очень многим воцерковленным людям. По сути, пост мало что меняет в их жизни. Ну, с питанием понятно. А еще? По воскресеньям в храм они и вне поста ходили, причащались раз в две-три недели — стали причащаться еженедельно (огромная разница, да!). И раньше почти не смотрели телевизор — ну так совсем смотреть перестали. Да, еще в гости не ходить к малоцерковным друзьям, дабы не искушаться котлетами. Творить добрые дела? Так если у кого это вошло в систему, то время поста здесь мало чем отличается от любого другого времени, а если человек делает добро только в пост — возникают большие сомнения в качестве его добра.

Вот потому-то среди православных многие задаются вопросом: а зачем постимся-то? Все мы грамотные, о смысле поста можем при необходимости целую лекцию прочитать неверующим, но вот если честно — нас, воцерковленных, пост действительно так уж приближает к Богу? До поры до времени люди такие вопросы держат в себе, считают неприличными — но рано или поздно то, о чем думается в глубине души, изливается наружу. Естественно, тут же завязываются жаркие споры — подчас бессмысленные и беспощадные (например, постная ли еда креветки с кальмарами, можно ли красить в пост ногти, чему равны разрешенные в субботу и воскресенье «две чаши вина») — но куда бы ни уклонялась полемика, исходный вопрос все равно остается, все равно обращен к каждому из нас. Что для нас пост? Изменение внешнего уклада жизни — или «работа над ошибками» в собственной душе?

Впрочем, иногда от этого вопроса пытаются отмахнуться самым простым образом — сводя всё к церковной дисциплине. Мол, если ты член Церкви, то обязан подчиняться правилам, без рассуждения. Занятно, что точно такую же аргументацию я слышал от правоверных иудеев по поводу кашрута — логику искать незачем, раз написано, значит, надо исполнять, а кто сомневается — тот маловер. В таком подходе, конечно, есть своя правда (церковная дисциплина не просто так существует, людям только позволь поступать «от ветра головы своея» — и всё развалится), но есть и явная ложь. Заключается ложь в том, что бездумное исполнение правил приводит к их бездуховному исполнению. А смысл исполнять, если в итоге человек превращается в робота? Мы же прекрасно понимаем, что суть аскетики не во внешних ограничениях, а в воссоздании своей испорченной грехом души, и все ограничения — это не более чем инструменты. Сами по себе ценности не имеют.

Вот потому-то каждому из нас необходимо всерьез и честно осмыслить, зачем мы подчиняемся церковному Уставу, зачем постимся телесно, зачем ограничиваем себя в том-то и в том-то. Такая вот умственная работа, на мой взгляд — необходимая подготовка к посту.

Для себя я ответ знаю — и ответ этот очень простой. Лет пятнадцать назад мне довелось общаться с одним доброжелательным атеистом. «Ну ладно, — недоумевал тот. — Могу понять, что ты уверовал в Бога, решил спасать душу и так далее. Но колбаса-то Богу чем помешала? Поститься-то тебе зачем?». Я тогда ему ответил: «Для доказательства серьезности намерений». И гораздо позднее понял, что ведь и в самом деле.

Я уверовал в Бога. Что это означает? Что я пребываю в непрестанном Богообщении, созерцаю нетварный свет и ощущаю потоки благодати? Разумеется, нет. Вера моя слаба и воля слаба. Но я хочу верить сильнее? Хочу. Понимаю, что слабо люблю Бога? Понимаю. Хочу любить сильнее? Да. При этом прекрасно понимаю, что любовь растет, только проявляясь в чем-то. Пока это всё в области смутных ощущений и мыслей — любви, по сути, еще нет. Ей необходимо воплотиться в чем-то внешнем. В каких-то делах, требующих напряжения воли. Пускай это будет временный отказ от колбасы. Это ведь не Богу нужно, а мне самому. Если я колбасу в пост съем, Бог меня меньше любить не станет. А я его? Если я не готов ради Него хоть в чем-то себя ограничить — то нужен ли Он мне?

В духовной литературе мне, впрочем, приходилось читать, что отказ от мясной и молочной пищи сам по себе душеполезен, что без мяса легче идет молитва, меньше одолевают греховные помыслы, и так далее. Ну, не знаю. Может, это и верно на высоких ступенях аскетики, но мне до таких высот как до луны и лично для себя я никакой корреляции не замечал. Однако мне достаточно и того, что я себя ограничиваю ради Него. Не из-за боязни, что кто-то из православных на меня косо посмотрит, не механически повинуясь церковной дисциплине — а затем, чтобы не Ему, а самому себе доказать: моя вера не пустышка, не игра ума, а направление моей жизни.

Возможно, кому-то такое доказательство покажется детским, наивным. Все равно как в третьем классе ради девочки Маши на одной ножке от школы до дома проскакать. Но для меня это серьезно. То, что требует напряжения воли — всегда серьезно. Церковные же правила касательно поста я воспринимаю не как «приказ по армии», а как полезный инструмент. Лично мне полезный, а другие пусть сами решают.

И еще одна аналогия, возникшая у меня в первый год после воцерковления (я тогда летом много на велосипеде катался). Духовная жизнь — она ведь никогда не бывает равномерной. Она как шоссе, которое то под горку, то в горку. Если время от времени не начинать интенсивно крутить педали — сперва замедлишься, а потом и вовсе упадешь. Вот пост — это и есть движение в гору, а значит, приходится стараться.

В. Каплан

________________________________________

ЧТО СДЕЛАТЬ ВЕЛИКИМ ПОСТОМ В СЕМЬЕ И В ЖИЗНИ?

Мы посещаем церковные службы, постимся и молимся в определенное время, но всем этим мы еще не исчерпываем постного подвига. Для того, чтобы все это было действенным и плодотворным, требуется поддерживать его всей нашей жизнью. Иными словами, нужно вести такой образ жизни, который не был бы противоположностью посту, не раздваивал бы наше существование. В прежние времена в православных странах великопостная атмосфера жизни создавалась самим обществом, через совокупность обычаев и навыков, как личных, так и коллективных, создававших то, что так хорошо выражается русским словом «быт». В течение Великого Поста все общество подчинялось известному ритму жизни, правилам, которые постоянно напоминали отдельным членам этого общества о Великом Посте. В России постоянно напоминал об этом великопостный звон церковных колоколов; театры были закрыты и прекращались великосветские приемы во дворцах. Сами по себе эти внешние правила не могли возбудить в человеке покаяния и направить его на более активную религиозную жизнь. Но создавалась известная великопостная атмосфера, которая облегчала личное, индивидуальное усилие. Мы слабы, нам необходимы внешние напоминания, символы и знаки. Конечно, всегда есть опасность, что эти внешние символы могут быть сочтены как уже совершенное и достаточное соблюдение поста и, вместо того, чтобы напоминать о нем, могут в общественном мнении заменить сам смысл и значение Великого Поста. Однако, при правильном подходе, видишь, что эти обычаи являются как бы передаточным ремнем, соединяющим духовный подвиг со всей совокупностью жизни.

Мы не живем в православном обществе, и поэтому общественная жизнь в наши дни не может создать великопостной атмосферы.  Окружающий нас мир не изменяется Великим Постом. Поэтому от нас требуется еще новое, добавочное усилие, необходимость еще раз обдумать религиозную связь между внешней и внутренней жизнью. Духовная трагедия секуляризма, обмирщенность нашей цивилизации в том, что они вталкивают нас в подлинную религиозную шизофрению: деление жизни на две части — религиозную и светскую, без какой-либо связи между ними. В наши дни для замены внешних символов и напоминаний  требуется особенное духовное усилие. Схематически это усилие можно рассматривать в двух планах: во-первых, по отношению к нашей домашней жизни и, во-вторых, по отношению к жизни нашей вне дома.

В православном мировоззрении домашняя жизнь и семья составляют основу христианской жизни и применение христианских принципов в ежедневном быту. Основы христианского мировоззрения закладываются в нас именно дома, в быте и духе семейной жизни. Не в школе, даже не в церкви, а в семье образуется то мировоззрение, которое вначале может быть даже бессознательным, но которое, в конце концов, становится решающим фактором всей нашей жизни. Старец Зосима в «Братьях Карамазовых» Достоевского говорит: «… ибо нет драгоценнее воспоминаний у человека, как от первого детства. Этими воспоминаниями спасен человек на всю жизнь». Очень важно, что Зосима говорит это, вспоминая, как мать водила его к Литургии Преждеосвященных Даров, вспоминая красоту этой службы, неподражаемую красоту великопостного напева «Да исправится молитва моя яко кадило пред Тобою…» В церковных школах, где они существуют, проводится замечательная работа в области религиозного образования детей; но и она очень мало что может сделать без домашней основы этого образования. Что же должно и может быть сделано Великим Постом в  семье и доме?

Без всякого сомнения, все согласятся с тем, что весь семейный образ жизни радикально изменился под влиянием радио и телевидения. Эта передача новостей со всего мира проникает во всю нашу жизнь. Не нужно никуда выходить или выезжать, чтобы знать, что делается на свете. Весь мир постоянно у нас на глазах, для этого не надо выходить из дому. Но это приводит к исчезновению опыта в нахождении своего внутреннего мира, красота существования которого просто исчезает из современной культуры. Там, где этого не делает телевидение, его место заполняет музыка. Музыку не только слушают, она превращается в какой-то музыкальный фон разговоров, чтения, занятий и т. д. Эта необходимость в постоянном слушании музыки показывает неспособность современного человека наслаждаться тишиной, воспринимать ее не как что-то отрицательное, как полную пустоту, а как условие для обретения самого подлинного в нашей жизни.

Если христиане прежних времен жили по большей части в мире тишины и молчания, дававших им возможность полностью сосредоточиться на внутренней жизни, то современные христиане должны делать особые усилия, чтобы восстановить ту атмосферу существенно нужного молчания и тишины, необходимых для соприкосновения с потусторонним миром. Таким образом, проблема радио и телевидения — это не побочный вопрос, а в каком-то смысле вопрос духовной жизни и смерти. Надо понять, что невозможно делить жизнь между великопостной светлой печалью и переживанием модного фильма или спектакля. Эти два переживания несовместимы, и одно из них окончательно подавляет другое. При этом более вероятно, что модный фильм скорее одолевает светлую печаль Поста, и наоборот, обратное может произойти только с приложением особых усилий. Поэтому первый великопостный обычай, который можно предложить, это решительное сокращение радио и телевидения во время Поста. В данном случае мы не смеем предложить совершенный пост, т.е. полное воздержание, но хотя бы аскетический, т.е. максимально возможное воздержание от этой привычки. Например, ничего нет дурного в том, чтобы продолжать слушать новости или серьезные передачи, обогащающие нас духовно и интеллектуально. Но что должно быть прекращено — это так называемая прикованность к телевизору, растительное существование человека в кресле, прикованного к экрану, пассивно поглощающего все, что ему показывают.

Великопостная тишина, созданная отсутствием светского шума и нарушаемая только допустимым слушанием новостей, должна быть заполнена положительным содержанием. Душа наша питается молитвой, но разум наш тоже нуждается в пище; именно разум современного человека подвержен непрестанной долбежке средств массовой информации. Поэтому мы тоже предлагаем добавить умственное усилие к чисто духовному. В повседневной жизни мы пренебрегаем столькими шедеврами, столькими замечательными плодами человеческой мысли, воображения и творчества только потому, что гораздо легче и проще, вернувшись с работы домой, уставши физически и умственно, включить телевизор или погрузиться в совершенную пустоту иллюстрированного журнала. Вместо этого следовало бы заранее составить себе программу на время Великого Поста. Составить список полезных книг, которые надо было бы прочитать. Нет необходимости, чтобы все эти книги были религиозного содержания. Не все люди призваны быть богословами. Но, в то же время, в лучших произведениях литературы заложено столько богословских мыслей, а все, что обогащает наш разум, всякий плод настоящего творчества благословляется Церковью и, правильно воспринимаемое, приобретает духовную ценность. Мы помним, что четвертое и пятое воскресенья Великого Поста посвящены памяти двух великих учителей христианской духовной жизни: святого Иоанна Лествичника и преподобной Марии Египетской. Надо понять, что в образе этих двух святых Церковь явно указывает нам, что то, чего она ждет от нас Постом,  – это обогащение нашего духовного и умственного внутреннего мира. Чтение и духовное размышление могут помочь нам обрести этот внутренний мир и его радость. Современный секулярный мир не дает нам вкусить этой радости, настоящего призвания человека, проявляющегося во внутреннем, а не во внешнем мире; но без этой радости, без понимания Великого Поста как пути в глубину нашего человеческого существа, Великий Пост теряет свое значение.

___________________________________________________

СЕМЬ НЕДЕЛЬ БЕЗ НАРКОЗА

или для чего христиане постятся

В последние годы в России стало модным поститься. Великий Пост теперь соблюдают не только православные христиане, но и люди, весьма далекие от Церкви. Вместе с христианами они на семь недель ограничивают себя в употреблении определенных видов пищи, добросовестно соблюдают пост в гастрономической его части, но при этом не посещают богослужения, не молятся и не участвуют в Таинствах. Мотивы такого поведения понятны – нецерковные люди считают, что пост полезен для здоровья, и воспринимают его просто как некоторую разновидность диеты. С этим трудно не согласиться. Действительно, отказ от пищи животного происхождения помогает сбросить лишний вес, нормализует работу органов пищеварения, снижает уровень холестерина в крови… Все это так, поэтому постятся сегодня многие. О начале Великого Поста сообщают дикторы новостных радио- и телепрограмм, в ресторанах и кафе появляются специальные «постные» меню, а газеты и журналы публикуют разнообразные рецепты постных блюд. Ничего предосудительного здесь, конечно, нет. Очень хорошо, что наш народ осознал наконец благотворность диетического питания и не уподобляется в этом вопросе гоголевскому Собакевичу, мечтавшему повесить на своих воротах немца, придумавшего диету.

С неверующими людьми все ясно – они заботятся о своем здоровье.Но для чего постятся сами православные? Должен же быть в отказе христиан от мяса и молока какой-то особый, религиозный смысл. Да и многие нецерковные люди, быть может, неосознанно, но почему-то чувствуют, что пост – совсем не только диета. Так, может быть, Богу не угодно, чтобы люди ели эти продукты, потому что они содержат в себе нечто, оскверняющее человека? Ведь и другие вероучения в той или иной степени предполагают отказ от мяса. Иудаизм запрещает есть мясо целого ряда животных, к примеру – свинину. В исламе уже не только употребление в пищу – даже случайное прикосновение правоверного к свинье считается грехом. А религия кришнаитов вообще предполагает категорический отказ от мясных продуктов, там никакое животное не может служить пищей для человека. И если православные христиане отказываются от животной пищи не навсегда, а лишь на время, то, может быть, их пост менее угоден Богу, может, стоит поститься как-то более радикально, например, по-кришнаитски?

Немного о животных

Иногда одно и то же явление может иметь совершенно разные причины. И для того, чтобы дать верную оценку различным видам воздержания от мясной пищи в разных религиозных традициях, необходимо сначала выяснить – что же именно является побудительными мотивами такого воздержания?

Почему кришнаиты не едят мяса? Традиционное объяснение подразумевает, что во всех ведических религиях жизнь любого животного считается неприкосновенной, и даже смерть
таракана, случайно раздавленного в темноте тапком, монахи-джайны, например, переживают как непреднамеренное убийство живого существа. Но причина такой щепетильности вовсе не сентиментальной любви к братьям нашим меньшим.

Дело в том, что в религиях индуистского толка существует учение о реинкарнации, суть которого довольно точно сформулировал когда-то Владимир Высоцкий:

Так кто есть кто? Так кто был кем? – мы никогда не знаем,
С ума сошли генетики от ген и хромосом.
Быть может, тот облезлый кот был раньше – негодяем,
А этот милый человек был раньше – добрым псом.


Кришнаиты верят, что после смерти одного тела человек продолжает существование, переселившись в другое. Причем, не обязательно в человеческое: тот, кто жил неправедно, может получить новое воплощение в теле животного, насекомого или рыбы. Священные тексты вайшнавов прямо говорят, что: «…Питающийся плотью существ, рождается в животной форме жизни, где его и поедают те, кого он съел». С такими взглядами на фауну кришнаит, естественно, не может употреблять в пищу продукты животного происхождения. Вот только любовь к животным здесь совершенно не при чем.
Лишь в христианском мире могла появиться оптимистическая поговорка «Бог не выдаст – свинья не съест». У кришнаитов же любителей полакомиться жареной свининкой свинья съедает в будущей жизни автоматически, в полном соответствии с кармическим принципом сохранения вещества и энергии. И даже сам Кришна не может ей в этом помешать.

В иудаизме и исламе причина отказа от некоторых видов мяса совсем иная: гнушаясь есть свинину или зайчатину, мусульмане и иудеи предполагают, что Бог создал животных, разделив их на «чистых» и «нечистых». Следовательно, тот, кто ест «нечистое» мясо – сам становится нечистым перед Богом. Такое мировоззрение имеет свои корни в особенностях их толкования текста Библии, где действительно присутствует разделение животных на «чистых» и «нечистых». Ислам и иудаизм трактуют эти места Священного Писания буквально. Христианство, напротив, усматривает в таком разделении всего лишь педагогический смысл. По словам святителя Фотия, Патриарха Константинопольского, «…чистое стало отделяться от нечистого не с начала мироздания, но получило это различие из-за некоторых обстоятельств. Ибо поскольку египтяне, у которых израильское племя было в услужении, многим животным воздавали божеские почести и дурно пользовались ими, которые были весьма хороши, Моисей, чтобы и народ израильский не был увлечен к этому скверному употреблению и не приписал бессловесным божеское почитание, в законодательстве справедливо назвал их нечистыми – не потому, что нечистота была присуща им от создания, ни в коем случае, или нечистое было в их природе, но поскольку египетское племя пользовалось ими не чисто, но весьма скверно и нечестиво. А если что-то из обожествляемого египтянами Моисей отнес к чину чистых, как быка и козла, то этим он не сделал ничего несогласного с настоящим рассуждением или с собственными целями. Назвав что-то из боготворимого ими мерзостью, а другое предав закланию и кровопролитию и убийству, он равным образом оградил израильтян от служения им и возникающего отсюда вреда – ведь ни мерзкое, ни забиваемое и подлежащее закланию не могло считаться богом у тех, кто так к нему относился».

Для христиан разделение животных на субстанционально «чистых» и «нечистых» категорически неприемлемо, это легко можно понять из слов св. апостола Павла о том, что «…нет ничего в себе самом нечистого» (Рим. 14, 14) и что «…всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, потому что освящается словом Божиим и молитвою» (1Тим. 4, 4). Но, в таком случае, почему же православные все-таки воздерживаются в пост от мяса?

Как в пост не «оскоромиться»

В житии святителя Спиридона Тримифундского есть поучительная история, открывающая православный смысл поста и показывающая правильное к нему отношение:

На первой неделе Великого Поста, в пятницу, пришел к святителю Спиридону странник, христианин. При епископе жила дочь его. Епископ говорит ей: “Нет ли у нас угощения страннику?”. Дочь ответила: “Отец мой! Ты не вкушаешь ничего в эту неделю, и я стараюсь подражать тебе, поэтому у нас нет никакой пищи приготовленной; а есть от мясоеду остаток свиных мяс”. Епископ говорит: “Поставь это мясо на стол и приготовь нам трапезу”. Дочь исполнила приказание отца; угодник Божий пригласил к столу своего гостя и сам сел с ним, чтоб кушать. Странник сказал: “Я – христианин, и не ем мясного в Великий Пост”. Епископ ответил: “Потому-то, что ты христианин, а не иудей, и должен ты есть; мы воздерживаемся от мяса не потому, чтоб оно было нечисто, или чтоб в этом была какая добродетель, как воздерживаются от него иудеи, но чтоб телеса наши не отягчились объядением.
В отличие от остальных мировых религий, отказ от мяса в Православии не несет в себе вероучительного смысла. Невкушение той или иной пищи не является для христиан самоцелью. Существует много причин, по которым человек может не соблюдать телесный пост, например, беременность, старость, нищета, болезнь. Во многих случаях врачи запрещают больным отказываться от скоромной пищи, и Церковь никогда не призывала нарушать их предписания. Святитель Игнатий (Брянчанинов) писал своей заболевшей сестре: “…Непременно вкушай говяжий бульон и другую нужную по требованию твоего тела мясную пищу. Церковь положила в известные времена воздержание от мясной пищи для того, чтоб непрестанно употребляемая мясная пища не разгорячала безмерно тел, чтоб они на растительной пище постнаго времени прохлаждались и облегчались, а не потому, чтоб употребление мяса заключало в себе собственно какой грех или нечистоту. И потому удаление от мяса при необходимости и болезни есть грубый предрассудок русского человека, обременившего небесную религию многими своими национальными дебелостями”.

Взгляд на скоромную (т.е. – непостную) пищу как на что-то нечистое, способное осквернить постящегося христианина, святитель Игнатий считал грубым суеверием и профанацией евангельского учения.

К сожалению, и сегодня в среде верующих людей можно столкнуться с подобным отношением к телесному посту. Вот человек Великим Постом съел кусочек домашнего печенья или пирога, и вдруг выяснилось, что эта пища была приготовлена на молоке и яйцах, – и начинаются расстройства с переживаниями: «Ой, как же это я оскоромился! Теперь весь пост – насмарку». Оскоромился – звучит почти как «осквернился»! Человеку кажется, что смысл поста лишь в том и заключен, чтобы питаться только овощами и готовить их исключительно на растительном масле. И даже случайно съеденный кусок скоромной пищи может, по его мнению, лишить пост некоего сакрального значения.
На самом же деле, никакой мистики в воздержании от пищи Церковь никогда не подразумевала. Отказ от мяса, молока, яиц и других продуктов животного происхождения в православном понимании бесконечно далек от мусульманского страха перед «оскверняющей» свининой, и действительно в чем-то даже ближе к обыкновенной системе диетического питания. Но есть между постом и диетой существенная разница. Диета по медицинским показаниям обычно соблюдается человеком для исцеления телесных болезней. Цель христианского поста – исцеление болезней души.

Самоотверженный культурист

Между режимом питания и состоянием души существует определенная связь: чем больше внимания человек уделяет своей плоти, тем меньше он заботится о душевной пользе. И речь идет вовсе не о банальном обжорстве. Служить своему телу можно весьма самоотверженно и аскетично, но принцип обратной зависимости от этого не изменяется.

Есть такой вид спорта – бодибилдинг. Само название говорит о том, что главной целью в нем является строительство собственного тела, увеличение объема мускулатуры. Ежедневно по несколько часов культурист мучает себя на тренажерах, методично таскает железо, выполняет силовые упражнения, поглядывая в зеркало – есть ли результаты? Стало ли его тело более мускулистым, чем несколько дней назад? Культурист не стремится быть «самым-самым». При равном весе штангист – сильнее его, а уж отправить в нокаут стокилограммового качка может и квалифицированный боксер-средневес. Но это его не смущает, у него другая задача – он растет, он увеличивает мышечную массу. Для строительства тела ему нужен строительный материал, и культурист соблюдает определенный режим питания: ест мясо, жует молочные смеси для детского питания, пьет протеиновые коктейли, одним словом – составляет свой рацион из продуктов, богатых животным белком. То есть как раз из тех, от которых христианин в пост отказывается.

Такое различное отношение к одной и той же еде, очевидно, предполагает и различие поставленных целей. Культурист усиленно питается для того, чтобы нарастить мускулы и насладиться сознанием собственного превосходства над менее «раскачанными» согражданами. Христианин, напротив, ограничивает себя в пище и ослабляет свое тело для того, чтобы увидеть в своей душе грехи и недостатки, понять, что ни о каком превосходстве над другими людьми даже речи быть не может, и попытаться с Божией помощью привести свой внутренний мир в более здоровое состояние.

И не случайно именно в первую неделю Великого Поста в православных храмах каждый день многократно звучит покаянная молитва Ефрема Сирина «Господи, Владыко живота моего…», которая заканчивается словами:
“…даруй мне видеть прегрешения мои и не осуждать брата моего вовек”. Оказывается, видеть свои грехи – не естественная способность человека, а – дар Божий. И постятся христиане как раз для того, чтобы сделать себя способными к восприятию этого дара.

Незадачливый астроном

Чем дальше мы удаляемся от источника света, тем чаще оступаемся, падаем в грязь и пачкаемся. Это, в общем-то, не так уж и страшно – можно ведь умыться, почистить одежду и опять быть в порядке. Но в том и проблема, что увидеть себя грязным в темноте невозможно. Для этого нужно вернуться к свету.

Человек часто не видит своих грехов, потому что грех – это уклонение от Божьей воли, отпадение от Бога. И чем больше мы грешим, тем дальше удаляемся от своего Создателя, рискуя уйти в такую духовную тьму, где уже и непонятно будет, в каком направлении возвращаться. Мы чувствуем, что много раз упали, что мы – в грязи, и понимаем, что, если ничего не изменить в своей жизни, то блуждание во мраке может закончиться для нас сломанной шеей.

Бог не связывает нашу волю и дает нам свободу уйти от Него, когда мы этого захотим. Но никогда Он не забывает о своих заблудившихся детях. Мы не в силах вернуться к Богу из темных дебрей своей самости. Но мы всегда можем позвать Его, осознав свою беду и беспомощность. И Господь обязательно ответит на этот зов, коснется нас лучами Своей благодати. Только тогда, в этом свете Божией любви мы сможем увидеть, как искалечили и запачкали свою душу, блуждая в темноте своих грехов.

В Священной истории такой зов к Богу о помощи всегда сопровождался постом.
Если посмотреть упоминания о посте в Ветхом Завете, легко можно увидеть, что пост рассматривался людьми именно как средство, помогающее восстановить утраченное общение с Богом. Постился Моисей перед тем как предстать перед Богом на горе Синай, и весь народ Израиля постился с ним. Постились жители Ниневии, когда мера их грехов переполнила Божие долготерпение, постились иудеи, возвращаясь из Вавилонского плена. Вообще пост объявлялся пророками и царями древнего Израиля великое множество раз. Сейчас, в эпоху Нового Завета пост соблюдают христиане, и смысл его во все времена остается тем же: пост сопровождает молитвенное обращение человека к своему Создателю.

Но неужели без поста Бог не услышит человека? Разве Всемогущий Творец Вселенной испытывает нужду в том, чтобы люди ограничивали себя в пище? Конечно, нет! Пост нужен не Богу, а нам самим. В книге Пророка Захарии Бог прямо говорит об этом иудеям:
«…когда вы постились и плакали … для Меня ли вы постились? для Меня ли? И когда вы едите и когда пьете, не для себя ли вы едите, не для себя ли вы пьете?» (Зах. 7, 5). Пост для человека – не более чем инструмент. Ослабив тело воздержанием от пищи, мы делаем свою душу более восприимчивой к общению с Богом. Но если, отказавшись от мяса и молока, человек не обращается к Богу в молитве, не кается в своих грехах, не стремится к соединению с Богом в таинстве Причастия, возникает вопрос – а зачем он приобрел этот инструмент? Подобное отношение к посту можно сравнить с поведением незадачливого астронома-любителя, который много лет трудился, отказывал себе во всем, и наконец купил замечательный телескоп. Он очень им дорожил, сдувал с него пылинки, протирал кусочком замши фирменную оптику, сделал его главным украшением своего кабинета. Но за всю жизнь он так и не догадался направить свой телескоп в сияющее звездами небо. И ни разу не прильнул жадным взором к окуляру, мечтая, чтобы это прекрасное небо к нему приблизилось.

Постимся постом приятным?

Пост может быть неугоден Господу, зов к Богу останется без ответа, если наше благочестие не будет растворено любовью к окружающим нас людям. Деятельное выражение такой любви у христиан называется милостыней. И это не просто монетка, брошенная в кружку нищего на улице. Милостыня заключается в том, чтобы участвовать в чужой беде, помогать тем, кому сейчас плохо, ущемлять себя ради других. Вот как говорит об этом Иоанн Златоуст: «Смысл поста не в том, чтобы мы с выгодой не ели, но в том, чтобы приготовленное для тебя съел бедный вместо тебя. Для тебя это вдвойне благо: и сам ты постишься, и другой не голодает». Замену мяса рыбой в пост святитель объяснял тем, что рыба дешевле мяса, и сэкономленные деньги христианин может отдать тем, кто в них нуждается. Поэтому, когда сегодня в «постном» меню модного ресторана видишь какой-нибудь «шашлык из осетрины на шпажках», стоимостью «всего» в пятьсот рублей порция, невольно задумываешься о целесообразности такого интересного способа воздержания от мяса.

А на обложке книги, содержащей рецепты блюд постной кухни, можно прочитать вовсе уж жизнерадостный заголовок: «Постимся постом приятным!». Очевидно, предполагается, что приятность от поста должен испытывать сам постящийся, отведав постной вкуснятины, приготовленной по предложенным в книге рецептам. И как-то даже не сразу приходит на ум, что пост – это жертва. Наша жертва Богу. И приятна она должна быть, конечно же, не нам, а Господу. Как об этом и поет Церковь в первый день Великого Поста в стихире на вечерней службе (откуда, собственно, и была бездумно выдернута фраза о «приятном посте»): «Постимся постом приятным, благоугодным Господу: истинный пост есть злобы отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, обвинений, лжи и клятвопреступления. Сих оскудение – пост истинный есть, и благоприятный».

Легко заметить, что ни одного рецепта постных блюд здесь нет. Так же как нет в этой замечательной кулинарной книге со странным названием самого главного рецепта – того, о котором говорил святитель Иоанн Златоуст. А ведь у него все очень понятно сказано: перейди на более простую, дешевую пищу и употреби средства, высвободившиеся от такой перемены стола, в помощь тем, кто беднее и несчастнее тебя. Это и будет тот благоугодный и приятный Господу пост, к которому призывает христиан Церковь.

Чтобы прийти в себя

Словосочетание «блудный сын» давно стало именем нарицательным даже среди неверующих. Любому культурному человеку знаком этот евангельский сюжет хотя бы по картине Рембрандта. Но далеко не все знают, что к разговору о смысле христианского поста история блудного сына имеет самое непосредственное отношение.

Дело в том, что началу Великого Поста в Церкви предшествуют несколько недель, когда верующие начинают готовить себя ко времени покаяния. Одна из них так и называется – Неделя о блудном сыне. В эти дни в храме читается притча из Евангелия от Луки, которая удивительно точно объясняет христианское понимание отношений между падшим человеком и его Создателем:

У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: Отче! Дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его.

Сын же сказал ему: Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться (Лк. 15, 11-24). В этой короткой истории содержится глубочайший смысл. Своими грехами человек добровольно отлучает себя от Бога, как младший сын из притчи сам отлучил себя от отца. И в этом отлучении – причина всех человеческих бед, проблем и напастей. Ощущение тоски по иной реальности, щемящее чувство, что в этом мире ты – не свой, что духовно ты ушел когда-то в далекую сторону и до сих пор остаешься на чужбине – вот, быть может, главное условие настоящего христианского покаяния. Вернуться домой может лишь тот, кто понял, что ушел из дома.

Но когда же в притче блудный сын пришел в себя и решил вернуться к оставленному им отцу? Он пришел в себя после того, как испытал недостаток в пище. То есть – после поста, хотя и вынужденного. А христиане постятся добровольно, не дожидаясь, пока грехи окончательно увлекут их в “страну далече”, отнимут все полученные от Бога дары и доведут до полного свинства. Поэтому пост в Церкви – это своего рода точка возвращения на оставленную духовную родину и надежное средство для того, чтобы, подобно блудному сыну прийти, наконец, в себя.

Диета или подвиг?

Святитель Феофан Затворник писал, что наша жизнь без Бога подобна стружке, завивающейся вокруг собственной пустоты. Человек чувствует эту пустоту, она гнетет его и пугает. Изо всех сил старается он заглушить гнетущее ощущение бессмысленности своей жизни различными удовольствиями – просмотром любимых телепередач, приятной истомой после сытного ужина, алкоголем, игрой на компьютере… Он старается не думать о том, что смерть в конце концов отнимет у него все эти обезболивающие средства, и единственной доступной ему реальностью тогда окажется Бог. Будет ли эта встреча с Создателем радостной для того, кто всю свою жизнь так наивно пытался от Него спрятаться?


Порядок в своей душе нужно наводить, пока жизнь еще не
закончилась. В этом, собственно, и заключается главный смысл Великого Поста. Иоанн Златоуст пишет: «Итак, что ты, брат, собрал при помощи поста? Не говори мне, что “я столь много дней постился, того и другого не съел, не пил вина, претерпел нечистоту”, но покажи мне, сделался ли ты кротким, между тем как был гневливым, и сделался ли человеколюбивым, между тем как до того был жестоким, потому что, если ты упоен гневом, то зачем угнетаешь свою плоть? Если внутри – зависть и корыстолюбие, то какая польза от питья воды?». Отказываясь в Великий Пост от мяса, вина и развлечений, верующий человек не совершает великого подвига. Он просто решается пожить без этого духовного наркоза хотя бы семь недель, чтобы наконец заглянуть в собственную душу. А там уже не просто пустота, там накопилось много всякой дряни, как это всегда бывает в хозяйстве с местами, куда мы редко заглядываем. Нужно попытаться разгрести эти греховные завалы, наполнить свою внутреннюю пустоту любовью к Богу и ближнему, просить у Христа помощи в этом неподъемном для человека труде. Только тогда пост станет настоящим духовным подвигом и перестанет быть хотя и полезной для организма, но совершенно бесполезной для души диетой.

_________________________________________________

ПРИХОДСКАЯ ЛЕТОПИСЬ

21 февраля, в праздник Торжества Православия, настоятель храма совершил Божественную литургию святителя Василия Великого в сослужении церковно-приходского клира, при умилительном пении хора под управлением Н.М. Миро. За богослужением во время сугубой ектеньи были возглашены особые прошения «об обращении заблудших», а после заамвонной молитвы клирики храма совершили заупокойную литию с поминовением приснопамятного Высокопреосвященнейшего Митрополита Лавра, скончавшегося в день Торжества Православия два года назад.

По окончании Божественной литургии настоятель храма обратился к присутствовавшим с проповедью следующего содержания: «Сегодня мы вспоминаем победу Церкви над иконоборчеством. Празднуем то, что Церковь отстояла долг поклоняться, почитать иконы Христа Спасителя, Матери Божией и святых. Она этим отстояла и истину Воплощения Сына Божия, истину, что Бог стал человеком, одним из нас, что Он Себя являет, Себя открывает образно, открывается Он нам и в тех образах, которые мы о Нем составляем. Бог также открывается нам в людях: потому что каждый из нас носит в себе образ Живого Бога. Посему, будем стараться хранить благоговейное отношение друг ко другу, потому что каждый из нас - икона. Будем молить Бога о том, чтобы мы не гордились, не превозносились тем, что мы, по Его благости и милости, православные, чтобы Православие восторжествовала в в нас, в наших глазах, в наших делах, в нашей жизни, чтобы Бог победил в нас зло, и чтобы сияние Его славы, милости и любви было явлено миру через нас. Аминь». 
 
В тот же день состоялось очередное заседание Сестричества, усердно подвизающегося в нашем приходе. На собрании присутствовали 15 сестер. Первым пунктом на повестке были выборы правления.
 Единодушно были переизбраны старшая сестра А.Н. Рыль, две ее заместительницы И.Г. Квартирова и Е.М. Михеева и казначей Л. В. Красовская.  Тоже единодушно была избрана секретарем Е.В. Йигит. После выборов, главной темой собрания были предстоящие великопостные начинания включая уборку храма, назначеную на четверг 25 марта в 5 часов вечера, и предпасхальный базар в воскресенье 28 марта после Божественной литургии, на котором будут продаваться куличи, сырная пасха и другие изделия.  Также обсудили угощение на розговены в пасхальную ночь. Всех желающих помочь нашему сестричеству просим обратиться к старшей сестре или ее заместительницам.

_______________________________________

По окончании воскресных и праздничных Божественных литургий всем прихожанам и богомольцам предлагается подкрепиться и продолжить братское общение друг со другом в нашей трапезной.

Телефоны: протоиерей Серафим Ган – (917) 543-5199; протодиакон Павел Волков – (516) 263-0714; диакон Евгений Каллаур – (516) 676-0890; староста Михаил Станиславович Рыль – (516) 676-4692.



www.stseraphimschurch.org

Главная | Справка | Фотоальбом | Расписание | Контакты | Статьи | Ссылки